Но что же такое это морфическое, морфогенное или морфогенетическое поле? Шелдрейк пишет, что это якобы поле, которое сохраняет нашу видовую память и каждое животное в силу необходимости обращаясь к нему, получает требующуюся информацию. Это поле, которое изначально дано любому живому существу — от микроба до человека. Информация хранится в нем и даётся по первому требованию. Освоила крыса новый лабиринт — пожалуйста, её знания теперь доступны всем крысам, чем они удачно и пользуются. В этом поле происходит постоянный обмен сведениями, такой нерукотворный интернет с неограниченной базой данных, которая постоянно обновляется. Поэтому, если у меня с моей кошкой существует психологическая связь, она даёт мне возможность наладить связь информационную. Так мы и общаемся — не используя вербальных средств или мимики и жестов. Но это же — понимаете сами — не для всех. Если вы кошку лупите почём зря, так о какой связи между вами и ней на сверхтонком уровне может идти речь? Взаимопонимания не образуется ни на уровне быта, ни на уровне эмоциональном. С какой же стати ему образоваться на самом высшем уровне общения, когда и слов не нужно? Вот почему я получила сигнал бедствия от кота, находившегося от меня в трехстах километрах, а кто то не может получить мольбы о помощи от кошки, попавшей в беду в соседней комнате!
96. Кошки обладают удивительной жизнеспособностью. Две кошки благополучно перенесли машинную стирку в горячей воде с отбеливателем. Спасся кот, проживший 8 суток под водой в каюте затонувшего теплохода. Когда спасали котика, забравшегося с испугу на дерево в Орланде, хозяин нагнул дерево, привязав его к грузовичку. Верёвка оборвалась, и кота, как из катапульты, перекинуло через двухэтажный дом. Но там он плюхнулся в бассейн и остался невредим. А уж о «летающих» котах и говорить нечего. Пришлось бы долго перечислять их имена.
Ведь бывают же и такие случаи! Семья сидит, уткнувшись в телевизор, а в двух метрах от них, буквально шаг сделать, задыхается любимая кошка, случайно подавившаяся синтепоном из подушки! Счастье, если ей удаётся прохрипеть своей хозяйке «спаси, спаси, спаси» и оторвать ту от созерцания мыльной оперы, но чаще — не удаётся. А потом эта хозяйка очень удивлённо так спрашивает у мёртвой кошки: почему же ты не замяукала, дурочка? А как тут замяукаешь, если дышать нечем? А почему ж ты не прибежала? А как тут прибежишь, если лапы не держат? Вот это и есть: полный отказ на вход в морфическое поле. Нет у хозяйки с её кошкой никакого контакта, чего же ему проявляться на каком то необъяснимом уровне даже в экстремальных ситуациях?
